Самыми опасными среди москитов являются тропические комары. Они переносят такие болезни как малярию, энцефалит и желтую лихорадку. Да и остальные их собратья не сулят ничего хорошего.

Чтобы максимально обезопасить себя, соблюдайте следующие инструкции:

Известно, что человек в течение достаточно длительного времени может обходиться без пищи, сохраняя высокую физическую и психическую активность. Эта способность организма обходиться без поступления извне энергетического материала издавна привлекала к себе внимание физиологов.

Еще в 80-х годах прошлого столетия был поставлен классический эксперимент, участники которого, итальянские "добровольцы-голодальщики" Суцци и Марлетти, в течение 30 - 35 суток не принимали никакой пищи и при этом демонстрировали высокую способность к физической и психической деятельности.

В последующие годы отечественные и зарубежные физиологи многократно проводили эксперименты с различными сроками голодания на животных и с участием испытателей-добровольцев. Приспособительные реакции организма выражаются в первую очередь в сокращении энерготрат, снижении интенсивности обмена веществ.

При этом ведущими становятся процессы окисления. Уменьшается щелочной резерв крови, а в моче повышается содержание аммиака, который организм использует на нейтрализацию кислых продуктов обмена. Экскреция с мочой минеральных веществ, и особенно хлоридов, снижается

Как утверждают поклонники стрекоз, это дивные создания, появившиеся на Земле раньше динозавров, их несравненная красота заставляет даже тех, кто ловит их в свои сети, чтобы потом съесть, вскрикивать от восторга.

С другой стороны, обыкновенная муха не заслужила у человека ни доброго слова, ни ловчих сетей и вынуждена довольствоваться проклятиями, вонючими спреями, свешивающимися с потолка липкими полосами бумаги и мухобойками из свернутой в трубочку газеты.

Между тем и те и другие одинаково съедобны как в личиночном, так и во взрослом состоянии. Мушиные личинки? Эти... как их... опарыши? Увы, именно так. И напрасно их порочат. Высокое содержание протеина делает личинок мух особенно ценным продуктом там, где ощущается дефицит более традиционных источников белка.

В одном из сообщений китайского агентства Zinhua отмечается 50%-ное содержание белка в личинках, а вырабатываемое из них масло с низким содержанием жира называется эффективным средством профилактики сердечных заболеваний.

"При обсуждении пищевых достоинств личинок представителей семейства настоящих мух лучше избегать термина "опарыши", — писал в 1994 году в бюллетене "Съедобные насекомые" Джин Дефолиарт. — Напоминание о естественных местах обитания многих видов мух вызывает не слишком приятные ассоциации".

Когда Сэм Себастьяни, член одного из самых известных династий калифорнийских виноделов, умер в 1997 году, отравившись грибами, собранными вблизи собственного дома, грибы благодаря СМИ оказались в центре общественного внимания. Человек, обязанный своим состоянием и известностью винограду, был убит другим растением! Это как если бы Генри Форд во время прогулки погиб под колесами «Бьюика». Ирония судьбы!

Одновременно газетные и телерепортеры поодиночке и целыми съемочными группами бросились в леса снимать грибы. Грибы, растения без хлорофилла и цветков, часто пользуются репутацией, которую большинство из них не заслуживает. Почти все грибы не просто съедобны, но и обладают большей питательной ценностью, чем зелень и овощи.

Неудивительно, что в овощных отделах всех супермаркетов покупателям предлагаются десятки видов грибов. С другой стороны, некоторые из них действительно смертельно ядовиты, и, в частности, в тарелках Себастьяни и его друзей оказались наиболее опасные из них — представители рода мухоморов.

Среди мухоморов есть несколько видов (включая бледную поганку), отличающихся особой токсичностью. Есть и съедобные мухоморы, но, чтобы определить их, нужно быть очень внимательным: употребление в пищу неверно идентифицированного гриба может иметь следствием понос холерного типа, обезвоживание организма, рвоту, боли в животе, расстройство сознания, судороги и, как в случае с молодым виноделом, острую почечную недостаточность и отказ печени.

Выживание в лесу
Известно немало случаев, когда люди, отправившись в лес и не имея достаточного опыта и знаний местных условий, легко сбивались с дороги и, потеряв ориентировку, оказывались в бедственном положении.

Как должен вести себя человек, заблудившийся в лесу
Потеряв ориентировку, нужно сразу же прекратить движение и попытаться восстановить ее с помощью компаса или пользуясь различными природными признаками. Если это трудно, то следует организовать временную стоянку на сухом месте, что нелегко сделать, особенно в моховых лесах, где землю сплошным ковром покрывает сфагнум, жадно впитывающий воду (500 частей воды на одну часть сухого вещества). Временным укрытием может служить навес, шалаш, землянка.

В теплое время можно ограничиться постройкой простейшего навеса. Два 1,5-метровых кола толщиной в руку с развилками на конце вбиваются в землю на расстоянии 2–2,5 м друг от друга.

На развилки укладывается толстая жердь — несущий брус. К ней под углом 45–60° прислоняют четыре-пять жердей и закрепляют веревкой или гибкими ветвями. К ним (параллельно земле) привязывают три-четыре жерди — стропила, на которых, начиная снизу, черепицеобразно (так, чтобы каждый последующий слой прикрывал нижележащий примерно до половины) укладываются лапник, ветви с густой листвой или кора.

Из лапника или сухого мха делают подстилку. Навес окапывают неглубокой канавкой, чтобы под него не затекала вода в случае дождя.

Более удобен для жилья двухскатный шалаш . Строится он по такому же принципу, но жерди укладываются по обе стороны несущего бруса. Передняя часть шалаша служит входом, а заднюю прикрывают одной-двумя жердями и заплетают лапником. Прежде чем приступить к строительству, необходимо заготовить материалы — ветки, брусья, лапник, кору.

Чтобы получить куски коры нужных размеров, на стволе лиственницы проводят глубокие вертикальные надрезы (до древесины) на расстоянии 0,5–0,6 м друг от друга. Затем сверху и снизу эти полосы надрезают крупными зубцами по 10–12 см в поперечнике и осторожно отдирают кору топором или ножом. Зимой для укрытия можно соорудить снежную траншею. Ее открывают в снегу у подножия большого дерева. Дно траншеи выстилают несколькими слоями лапника, а сверху прикрывают жердями, брезентом, парашютной тканью.

Хорошим методом определения источников воды могут служить птицы, животные, насекомые. Все птицы, питающиеся зерновыми растениями, например зяблики, дикие голуби и прочие, от воды далеко не улетают. О направлении, в котором расположен источник, может сказать характер их полета: прямой и низкий - значит, скорее всего, они летят к воде; неторопливый, ломаный, от дерева к дереву, с частым отдыхом - обычно означает, что птицы возвращаются от воды. В первом случае надо двигаться в сторону полета, во втором - в противоположную. Кружащие над одним местом или распевающие песни птицы тоже могут указать на водоисточник.

Я по природе своей "жаворонок" и обычно встаю до рассвета. Утром первого моего дня в Ханое я заметил странную вещь: не было слышно птичьих голосов. Я выглянул в окно своего гостиничного номера — ни одной птицы. Что ж, подумал я, наверное, такой район.

В течение дня я продолжал высматривать птиц на деревьях и на мостовых — все тщетно. Ближе к вечеру спросил кого-то из местных, почему в Ханое не видно птиц. "Мы их съели", — буднично ответила женщина.

Существует немало источников пищи, которые можно определить как "стратегический резерв", и, вероятно, во вьетнамской столице в этой категории оказались птицы. В Париже во времена Французской революции и позже, в годы Второй мировой войны, таковыми были крысы, в других местах во время голода люди ели кору, траву и все, что могли найти.

Когда я приехал в Ханой, в 1992 году, страна только-только оправилась от наложенного Соединенными Штатами эмбарго, в двадцатилетний период действия которого во Вьетнаме существовал острейший дефицит продуктов питания, да и практически всего, что необходимо для жизни. Неудивительно, что вьетнамцы съели птиц.

К счастью, история имела благополучное завершение. Сегодня у большинства жителей Ханоя достаточно еды, птицы вернулись, и мои последующие пробуждения в этом городе ничем не отличались от прочих, в других городах мира. При этом Ханой остается городом, где во множестве ресторанов вы можете заказать вкусное первое из мяса голубя или разных мелких пичуг, которых нередко разводят на специальных фермах.

В течение десятилетий бытует "городской миф" о том, что якобы люди, купившие маленьких крокодильчиков как домашних животных, в конце концов избавляются от них, спуская в унитаз; в итоге, дескать, сформировалась целая популяция чудовищ, обитающих в лабиринтах городской канализации.

В то же время существуют и другие отношения человека с этими рептилиями. Так, на протяжении десятилетий бои аллигаторов — популярный аттракцион на американском Юге, а шоу с участием крокодилов неизменно привлекают внимание туристов в Австралии и Юго-Восточной Азии. Сотни тысяч (если не миллионы) людей с ужасом наблюдают за тем, как дрессировщик открывает пасть рептилии, с зубами размером с большой палец взрослого мужчины, и кладет в нее голову.

Что ж, в дикой природе, встречаясь с крокодилами и аллигаторами, люди действительно иногда попадают им в пасть, как попадают они и в зубы акул. Нельзя не признать, что в разного рода трюках с этими пресмыкающимися кроется немалая опасность. Но верно и то, что средства массовой информации любят усугублять подобные трагедии, представлять их в леденящих душу красках.

Рассказы получаются действительно захватывающими, однако они не отражают реальности, потому что и крокодилы, и аллигаторы, а также змеи и многие другие "опасные" хищники не проявляют к человеку ни малейшего интереса, если только не видят, что он угрожает им самим или их потомству.

Именно на сформированном СМИ зловещем образе крокодила основано наше к нему отношение. Большинство представителей "цивилизованного" мира воспринимают крокодилов и аллигаторов не только как животных, которым грозит уничтожение, но и как источник личной угрозы.

"С тех пор как мне исполнилось двенадцать, я ела несколько странных вещей и впредь буду рада похрустеть жареной саранчой или проглотить живую рыбку. И все же — если только не изменюсь самым кардинальным образом, — я никогда не смогу съесть слизняка. При одной мысли об этом у меня начинаются спазмы желудка".

Так начинает одно из своих эссе Мери Фрэнсис Кеннеди Фишер (больше известная по инициалам M.F.K.), возможно, лучший в XX веке англоязычный автор, пишущий на кулинарные темы.

"Я пыталась смотреть на них трезвым, холодным взглядом, — продолжает она. — Пыталась восхищаться красотой их движений, очевидной при ускоренном прокручивании пленки, заставляла себя читать в Британской энциклопедии о безвредности всего, что формирует их осклизлые тела.

Все без толку. Любое упоминание об этих созданиях пробуждает дремлющий где-то внутри меня животный ужас. Слизняки — это кошмар, это нечто ненормальное, я до безумия боюсь их и всего, что с ними связано. При этом я люблю улиток. Большинство людей любят улиток".

В том эссе, названном "Пятьдесят миллионов улиток" и впервые опубликованном в 1937 году, Фишер пишет о том, как однажды в период проживания во французском Дижоне она съела так много улиток, что у нее в течение двух дней кружилась голова, пока брюхоногие "превращались под действием чеснока в старую резину".

И ничего. Она по-прежнему их любила, как любили и большинство французов, которые, по ее словам, съедали ежегодно 50 миллионов улиток. С тех пор объемы потребления выросли настолько, что измеряются не штуками, а тоннами. Сегодня речь идет о 35 тысячах тонн в год!

Одни только парижане в период рождественских каникул съедают 20 тонн. Я тоже люблю улиток, хотя затрудняюсь сказать почему (честно говоря, мне кажется, я съел бы что угодно после обмакивания в горячее сливочное масло, даже нарезанные кусочками резиновые шлепанцы, которые ношу у себя дома в Бангкоке).

Первое, что видит клиент, входя в ресторан "Imperial Herbal", это большие стеклянные витрины настоящей аптеки традиционных лекарственных средств, в которых выставлены оленьи панты и сушеные пенисы животных.

Ресторан стал одним из первых в стране предприятий, имеющих корпоративного партнера из Китая — Тянь-цзиньскую корпорацию традиционной китайской медицины. В нем предлагался большой выбор широко распространенных китайских кушаний — для клиентов, которые не пожелают пробовать фирменные блюда.

Среди последних "Тушеные морские огурцы" и "Бычьи пенисы с китайским ямсом", "Хрустящие черные муравьи на шинкованном картофеле и овощах" и "Жаренные во фритюре хмельные скорпионы со спаржей". "Хмельными" скорпионов делает предварительное замачивание в вине, после чего их до хруста жарят во фритюре.

Побеги спаржи просто 5 минут отваривают в воде. Эти два основных компонента блюда укладывают на тонкие ломтики хлеба из ржаной муки грубого помола и украшают соломкой из сладкого перца. Наконец, каждое канапе аккуратно "обволакивают" овощным заливным и помещают в холодильник, пока заливное не застынет.

В целом блюдо довольно привлекательно на вид и дарит интересные тактильные ощущения — производное от мягкости хлеба, упругости спаржи и хрупкости скорпиона. Лично я давно подозреваю, что человек может съесть практически все, что угодно, вплоть до собственных "вчерашних" носков, если это "что-то" до хрустящего состояния зажарить в масле, а потом залить чем-нибудь вкусным или макать в пикантный соус.

Блюдо убедило меня в том, что, по крайней мере, в отношении скорпионов моя теория верна. Да, съедаешь их целиком, вместе с крошечными клешнями и длинным хвостом. Опасности никакой: яд полностью нейтрализует высокая температура. Один из видов, который в Сингапуре употребляют в пищу, — черный скорпион.

Действительно, это почти черное, блестящее существо длиной до 20 сантиметров, которое можно встретить в городских парках. Пятнистый домовый скорпион меньше по размеру, но более ядовит. Не знаю, каких подали мне, единственное — они были действительно крошечными, меньше 8 сантиметров от клешней до жала, и такими же, каких в жареном виде и посыпанных солью (уксус — по желанию) продают уличные торговцы в Таиланде, Лаосе и Камбодже.